Как постсоветское российское академическое сообщество борется с прошлым

Григорий Адрущак – советник ректора Национального исследовательского университета Высшей школы экономики. E-mail: gandroushchak@gmail.com. Мария Юдкевич – проректор НИУ ВШЭ. E-mail: yudkevich@hse.ru.

Почему преподавательские контракты и практика в постсоветских университетах (в том числе и исследовательских) сосредоточены на преподавании и упускают исследовательскую деятельность из жизни профессорско-преподавательского состава, несмотря на то, что исторические аспекты, обусловившие эту направленность, более не существуют Эти контракты в настоящее время поддерживаются укоренившейся моделью финансирования, основанной на существовании всех государственных университетов в России. Данный пример относится к социально-экономическим институтам, появившимся за последние годы. Поэтому политика повышения эффективности практики заключения контрактов будет представлять серьезный вызов системе высшего образования России, который, тем не менее, является единственным способом повышения общего качества деятельности российских университетов.

Как прошлое наследие государственного планирования влияет на современную систему

На протяжении многих десятилетий финансирование советских университетов осуществлялось по принципу советской экономики, то есть на основе планирования. Центральное агентство по планированию (Госплан) публиковало перечень планируемых экономических показателей для обеспечения конкурентоспособности во всех возможных областях, а министерства оценивали количество необходимых кадров по профессиям и квалификациям. Последний принцип использовался для расчета количества студентов в различных учебных заведениях, включая средние профессионально-технические училища, отчасти схожие с американскими двухгодичными колледжами и университетами.

И хотя советская система ушла в небытие, во многих постсоветских странах до недавнего времени использовался прежний подход, замененный «перспективными потребностями в высококвалифицированных кадрах», который университетский сектор должен выполнять. В этих условиях прием студентов по учебным достижениям в советские времена по сути представлял систему, в которую должны были поверить коллеги и наблюдатели на Западе, нежели в то, что происходило на самом деле. Опытные бывшие руководители университетов представляют вполне убедительные доказательства того, что система приема была цинично направлена на набор необходимого количества студентов, а не на конкуренцию за лучшие кадры. Такая конкуренция никоим образом не входила в схему финансирования, важнейшим критерием для государственного финансирования была численность. Более того, университеты, не набиравшие планируемого для них количества студентов, сталкивались с сокращением финансируемых государством мест в последующие годы, что приводило к сокращению их будущего финансирования.

С 1992 г. университетам было разрешено обучать студентов сверх установленных бюджетных мест. Естественно, такие студенты должны были оплачивать обучение. Однако, стремление российской молодежи получить высшее образование было столь велико, что единственной их целью было поступить в университет, а не получить хорошее образование в желаемой сфере. Это означало, что конкуренция за лучших студентов на советском пространстве совсем не работала, в том смысле, в каком она происходит во многих странах.

Таким образом, университеты утратили стимулы для привлечения и найма лучших преподавательских кадров. В первую очередь, из-за отсутствия стимулов поддержания и повышения качества преподавания экономическая нестабильность 90-х годов обострялась недостаточностью финансирования, выделяемого государством на каждого студента.

Ситуация ухудшается?

Конец девяностых ознаменовался очередной катастрофой для российских университетов. Экономические кризисы 1991-1993 и 1998 гг. практически разрушили экономику, оставив большую часть возможностей трудоустройства в нефтегазовом секторе и розничной торговле. Однако, учитывая неуклюжее планирование государственного финансирования отдельных специальностей, университеты все еще полагали, что должны концентрироваться на подготовке инженеров. В результате, при поиске работы большинство выпускников находили мало возможностей трудоустройства на основе полученного образования. Так, многие студенты, особенно в крупных городах, не находя соответствия между своей учебой и имеющимися вакансиями, утрачивали мотивацию. Эта ситуация привела к поразительному бессилию университетов, которые не могли бороться ни за студентов, ни за преподавателей. В конце 1930-х гг. профессорско-преподавательский состав был лишен исследовательской составляющей, которая была передана Академии наук.

Поэтому многие университеты стали, прежде всего, образовательными учреждениями, сосредоточенными на учебном процессе. Так, в контрактах с преподавателями четко описываются преподавательские нагрузки и обязательства. В то же время, профессура имеет мало стимулов и возможностей для активного участия в исследованиях: научная деятельность плохо оплачивается, а преподавательские нагрузки крайне высоки.

Несмотря на ограниченные возможности исследовательской деятельности, научная продуктивность профессорско-преподавательского состава, в том числе публикации, участие в конференциях и прочие, имеет большое значение для оценки эффективности преподавателей и университетов в целом. Однако процедура внутренних публикаций (издаваемых кафедрами или университетами без обзора коллег) бесполезна как инструмент внутренней оценки качества исследований и эффективности работы профессорско-преподавательского состава.

Отсутствие механизмов внешней оценки эффективности преподавателей снизила академическую мобильность. Преподавательские кадры оказались целиком привязанными к университетам и вынуждены проводить исследования, относящиеся к конкретным университетам и мало актуальные в других областях. На начальном этапе своей профессиональной карьеры преподаватели сосредоточены на публикациях и после получения ученых степеней концентрируются на сохранении своих должностей, гарантирующих более высокую зарплату и, в определенной степени, сохранение места работы. В результате, большинство университетов руководствуются внутренними принципами иерархического управления, при этом академическое сообщество играет несущественную роль в принятии решений.

Что делать?

В целом, механизмы государственного финансирования оказывают решающее влияние на большинство аспектов университетской деятельности, включая контракты с преподавателями и результаты преподавания и исследований. Следует надеяться, что в ближайшие несколько лет ситуация с конкуренцией среди университетов улучшится, на что указывают положительные признаки и предпосылки. Во-первых, очевидно насыщение рынка высшего образования. В 2008 г. в России доля выпускников средних школ, поступивших в университеты, составила почти 80 процентов. Изменился характер спроса на высшее образование: теперь молодые люди стремятся не просто поступить в университет, а поступить в конкретный университет и получать знания в выбранной ими области. Такие абитуриенты, четко осознающие свои цели, составляют не менее четверти выпускников средних школ. Во-вторых, в России наблюдается значительное снижение численности населения в возрасте 17-18 лет, составляющего основную массу абитуриентов. Наконец, что действительно важно, сокращение количества абитуриентов – перспектива более быстрая, чем сокращение бюджетных мест в университетах. Эта характеристика заставляет университеты бороться за студентов.

Наиболее проницательные руководители вузов уже установили стоящую перед ними задачу и разрабатывают рыночные стратегии, подчеркивающие преимущества своих программ для студентов, главным образом, качество профессорско-преподавательского состава и предоставляемого образования в целом. Чтобы повысить качество, университетам нужны надлежащие условия, как финансовые, так и нефинансовые, для привлечения в университеты эффективных и преданных своему делу преподавательских кадров и восстановления академической среды.

Как это можно сделать? Во-первых, необходимо реформировать систему государственного планирования приема в университеты. Государственные средства должны выделяться для студентов, но не должны распределяться безотносительно качества университетов. Во-вторых, необходимо вернуть исследовательские функции сильным университетам. За последние годы российским Министерством образования и науки начата реализация ряда программ грантового финансирования университетов на конкурентной основе – поддержка фундаментальной науки, развитие сотрудничества с промышленностью и другие. В-третьих, необходимо встряхнуть академическую систему путем принятия мер по обеспечению полноценного участия в международном академическом рынке и вовлечения в международный рекрутинг преподавателей.

Тем не менее, ключевым элементом успеха являются контракты с преподавателями. Несмотря на то, что в настоящее время контракты во многих странах постсоветского пространства до сих пор отражают прошлое наследие, учитывая необходимость обновления, предпосылки и признаки улучшения уже существуют.