Арабская весна: революция в сфере высшего образования, которой еще суждено произойти

Андре Элиас Мазави - профессор кафедры исследований образования факультета образования Университета Британской Колумбии города Ванкувер в Канаде. Он также является аффилированным профессором Европейско-Средиземноморского центра исследований в сфере образования Университета Мальты. 

E-mail: Andre.Mazawi@ubc.ca .

И пусть и доктор, и философ мораль свою читают

Своих несчётных поступков и бездействий,

Но каждый человек – всего одно звено непрерывной цепи,

И никому её ни разорвать, ни сломать, ни перехитрить.

— Омар Хайям

Свержение тунисских и египетских правителей с последующей сменой режима от Алжира до Йемена, включая Ливию, Сирию, Иордан и Бахрейн, подает надежды для нового политического рассвета в арабском регионе. Движения протеста, сравниваемые некоторыми наблюдателями с «вулканом», призывают к созданию новой формы гражданства и установлению новых основ государственной легитимности. Комментаторы также приводят аналогию запоздалой «политической весны». Другие же ссылаются на понятия «возрождения» или обновленного «арабского пробуждения». Остальные также упоминают водоворот «революций», которые ускорили новые формы государственного устройства, отвечающие на вопросы человеческих прав и участия общественности. Ответной реакцией правящих элит стала бурная реформаторская деятельность с целью сдерживания и контроля растущего кризиса легитимности власти. При таком стечении обстоятельств невольно напрашивается вопрос: как эти бурно протекающие политические потрясения во всем арабском регионе и реформаторские инициативы, выдвинутые загнанными в угол правящими верхушками, повлияли, в частности, на взаимоотношения между государством и сферой высшего образования?

Высшее образование и легитимность режима

Высшие учебные заведения в арабском регионе играют важную роль в поддержании благожелательного имиджа правящего режима. Они обеспечивают доступ к образовательным степеням для выпускников средней школы, в основном, из малоразвитых социально-экономических слоев населения и которые отчаянно пытаются получить доступ к структурно ограниченному рынку труда. Вузы в равной степени обеспечивают стабильные рабочие места ученым и интеллигенции, которые ассоциируются со средним классом и со слоями выше среднего. Последние, в свою очередь, представляют растущую влиятельную политическую силу, предрасположенную к политическим идеологиям, не всегда созвучным с ортодоксальной идеологией правящего режима. Более того, университеты предлагают правящей элите площадку при наборе или включения в свои ряды государственных министров, высших управленских кадров и лиц, формирующих политику, из числа профессуры.

Правящие элиты регулируют назначения на высокие управляющие позиции в вузах. Некоторые «реформы» были направлены на уменьшение доли участия ППС и студентов в управлении вузами и на сдерживание оппозиционных групп. Например, в Египте, согласно закону №»142 от 1994 года, деканы были приравнены к числу управленцев, назначаемых министром высшего образования. В результате, университетские советы в большинстве своем включали лиц, назначенных министерством, и все меньше мест оставалось для членов-неназначенцев, таких как представители преподавателей и студентов.

Противоречивая или взаимнодополняющая политическая конъюнктура?

Участие государства в политическом подчинении высшего образования возникает наряду с политикой, которая стремится подогнать систему высшего образования к «нуждам» рынка посредством усиления подотчетности и экономической либерализации. Это попытка развития инновационного академического и административного лидерства и улучшения процесса управления. Египетский проект «Совершенствование высшего образования» (профинансирован Всемирным Банком) и сирийская схема «Управление качеством университета и автономия учебного заведения» (как часть проекта Темпус Евросоюза) являются наглядными примерами. Лица, осуществляющие политику сфере образования, объясняют низкий рейтинг университетов в международных списках ВУЗов как дополнительное «доказательство» в пользу реструктуризации высшего образования.

Таким образом, политическое подчинение и экономическая либерализация неразрывно связаны друг с другом. С одной стороны, политическое подчинение государству организаций высшего образования разрушает инициативу автономного академического управления и способствует внедрению авторитарных моделей в процессе принятия решений. С другой стороны, реформы, направленные на укрепление экономического участия высшего образования, создают уровни ответственности и новые условия для академической деятельности, без обеспечения академической свободы и без возможности ставить под сомнение существующий авторитарный режим управления. Рассматриваемые как часть становления так называемого «арабского интеллектуального общества», либеральные реформы (часть фискальной схемы реструктуризации) ввели новые формы обеспечения услуг в высшем образовании, такие как частные, международные и коммерческие организации, для создания альтернатив государственному высшему образованию. Такое имело место, например, в Тунисе, Египте, Иордане и в других менее крупных странах Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, где контекстуальные различия не имеют большого значения.

Правящие элиты и лица, формирующие государственную политику, согласовывают эти якобы противоречивые политические разногласия, сокращая дискуссии по проблемам высшего образования до уровня вопросов «человеческого капитала». Акцент делается на показателях результативности в сфере высшего образования через призму рынка труда, трудоустройства выпускников и экономических выгод подготовки выпускников. В то же время, игнорируются политические контексты, в которых вузы могли бы процветать. Таким образом, вопросы касательно участия ППС и студентов в управлении вузом и их влияния на формирование исследовательской культуры остаются совершенно без внимания, тем самым обеспечивая предпосылки для возмущения, отчуждения и разочарования по отношению к государству и к высшим учебным заведениям. Подчинение вузов ещё больше подрывает их общественное уважение, которым они традиционно пользовались. Также не рассматривается вопрос маргинальности представителей академической среды, которые боятся «говорить правду перед власть имущими» с образовательных платформ из-за страха перед карательными санкциями со стороны режима, как подчеркивает социолог Мухаммед Сабур в книге «Онтология и статус интеллектуалов в арабском обществе и академии».

Вузы арабских стран, которые во многом неоправданно полагаются на зарубежных консультантов и импортированные передовые технологии, ещё больше ограничивают себя, свой потенциал продуктивно заниматься вопросами развития или способствовать увеличению арабского содержания в знаниях путем целесообразных подходов к проведению исследований с учетом местной специфики, особенно в сфере социальных наук и образования. Парадоксально то, что хотя реформы реструктуризации, предвосхитившие современную волну протеста против режима, расширили возможности высшего образования до неузнаваемости, зачастую за очень короткий промежуток времени эти же реформы раскрыли зависимость и государства, и вузов от шатких представлений о современности и глобализации.

Реструктуризация высшего образования изнутри

До сих пор остается неясным, какие формы взаимоотношений между государством и высшим образованием возникнут в результате текущих политических потрясений. Также остается непонятным, будут ли и, если да, то, каким образом потрясения, наблюдаемые до сих пор, повлияют на управление в сфере высшего образования. Однако, очевидно то, что для обеспечения эффективности высшего образования нужно, чтобы и государство, и общественные группы признали, что нецелесообразно рассматривать по отдельности вопросы о политической, культурной и экономической роли вузов.

Также очевидным является тот факт, что ученые должны начать изучение вглубь данной сферы, критически оценивая основы структур высшего образования, в которых они работают, и критически изучая принципы реагирования со стороны государства. Такой строгий подход не только восстановит центральную позицию академической деятельности в развитии, но также восстановит связи между академической средой, обществом и социальными преобразованиями. Перспективы такой корректировки в равной мере направлены как на увеличение доли участия ППС и студенчества в управлении высшим образованием, так и на свержение деспотического режима. Данная точка зрения, в первую очередь, связана с тяжелой борьбой ученых, участвующих в создании «культуры знаний» и в формировании такой человеческой сущности, для которой «способность стремиться» и способность различать являлись бы неотъемлемыми правами, которые ни один режим или власть не в силах «ни разорвать, ни сломать, ни перехитрить».